Четырехдневные слушания Нетаньяху завершились. Какие обвинения ему предъявляют

Слушания по делам 1000, 2000 и 4000 - отнюдь не тестирование подозреваемого Биньямина Нетаниягу, хотя он и проходит по всем трем означенным делам, и даже не «проверка на вшивость» его защиты.

На самом деле, испытание на прочность проходит совсем другой человек со всеми его многочисленными регалиями – доктор права, бывший главный военный прокурор, отставной генерал, юридический советник правительства и генпрокурор Авихай Мандельблит.

Большая и опытная группа под руководством Мандельблита работала над документами в течение двух с половиной лет, с лета 2016 по февраль нынешнего года. В результате был подготовлен проект обвинительного заключения или, в обновленных терминах, список подозрений. Это означает, что полиция, прокуратура и даже сам юридический советник, чье участие требуется для особо важных дел, завершили свою работу и пришли к выводу, что подозрения обоснованы и могут служить основанием для судебного рассмотрения.

С этого момента статус подозреваемого изменился. Презумпция невиновности распространяется на него по-прежнему. Обвинители, выступающие на слушаниях – не судьи. Но бремя доказательства, что подозрений недостаточно для суда – лежит на подозреваемом. По умолчанию, это испытание для него. Только в том случае, если он убедит обвинение, что речь идет о фактической или юридической ошибке, ситуация может измениться и из нее будет удален кошмар суда.

Проект обвинительного заключения – это не Тора, дарованная на Синае, где каждое слово свято и незыблемо. Он может подвернуться переработке, что позволит прибегнуть к процедуре досудебной сделки о признании вины и, таким образом, смягчит возможное наказание.

Но если по главным делам после внимательного рассмотрения и мозгового штурма из списка подозрений исчезнут отдельные параграфы, тому может быть одна из двух причин: дилетантство и безалаберность в работе прокуратуры, предоставившей защите блестящую возможность влияния на принятие решения, или скрытая мина замедленного действия, которая предназначена для обезвреживания в духе братства и примирения.

В любом случае, невзирая на громкие слова об открытости сердца и горячности души, еврейской голове и холодном уме, если подозрения с Нетаниягу будут сняты, это станет личным и позорным провалом Мандельблита, а его профессионализму и честности будет нанесен непоправимый ущерб.

Дело Нетаниягу покоится в двух измерениях – процесс и результат. В конце концов, результат может колебаться между «хорошим» и «очень хорошим»; тогда за сам процесс потребуется некая степень прощения. Но сейчас существует только этот процесс, и, если быть щедрыми, он заслуживает неуда.

Мандельблит был главным посредником в рассмотрении выходок и «проказ» четы Нетаниягу, начиная с февраля 2018 года, когда рекомендации полиции по делам Нетаниягу, включая подозреваемую по "делу 4000" Сару Нетаниягу, были переданы в прокуратуру. Нет необходимости перечислять, какие поблажки, уступки и услуги получала эта семья. Достаточно упомянуть хотя бы еще одно дело, которому Мандельблит не дал хода, запретив полиции проводить расследование: отношения Нетаниягу с его двоюродным братом Натаном Миликовским и корпорацией Seadrift Coke в свете заявления о незаконно полученной выгоде и конфликте интересов – заявления, похороненного в сейфе госконтролера.

Слушания – это азартная игра, где защита рискует, потому что выявление несоответствий в выбранной ею линии может помочь обвинению усилить свои позиции еще до начала суда, если дело не будет закрыто.

Но когда арена слушаний публична и решение о трансформации подозрений в обвинения будет вновь, как обычно, представлено, как попытка давления и преследования, риск невелик. Правильнее было бы дать понять, что на слушаниях наказание может быть преумножено, а не преуменьшено.

По делу 1000 и 2000 госпрокурор Шай Ницан, главный обвинитель - прокурор Лиат Бен-Ари, а также отдел полицейских расследований и разведки рекомендовали обвинить Нетаниягу во взяточничестве. Мандельблит предпочел занять более мягкую позицию по сравнению с остальными. Так было семь месяцев назад. Что может на сей раз поколебать его мнение в связи с подозрениями о мошенничестве и нарушениях закона? Это просто в случае с "делом 2000", потому что в предложении взятки подозревается и Мозес, тогда как "дело 1000", где фигурирует Мильчен, намного слабее и нет причин для пересмотра.

Особого рассмотрения заслуживает в данном аспекте отношения политиков и СМИ. Политик, который предлагает журналисту выставить себя в выгодном свете, а своего оппонента – в невыгодном, может быть уподоблен пене на воде; в реальном мире это не имеет никакого значения ни для публикаций, ни для газеты, ни для телеканала. Совсем другое дело, когда речь идет об отношениях с той же газетой или с тем же каналом в случаях, когда затрагиваются их интересы в борьбе за выживание или против конкурентов на рынке. То есть, там, где эти отношения могут быть материализованы, измерены деньгами или преференциями, которые министр или высокопоставленный чиновник предоставляет владельцу СМИ. Если министр экономики или министр связи подписывает приказ, благодаря которому снижаются налоги на газетную бумагу, или улучшается статус медийной корпорации в обмен на благоприятное освещение его персоны, это - взятка или, по крайней мере, конфликт интересов, называемый мошенничеством и злоупотреблением служебным положением. Если говорить конкретно, то именно эти сомнительные аспекты могут считаться преступными в отношениях Нетаниягу с Мильченом, заинтересованным в приобретении 10 телеканала, а также с Шаулем Аловичем.

Итак, слушания завершились как раз накануне Судного дня, после которого Мандельблит должен сам для себя решить: будет ли он бежать стометровку или предпочтет марафон. Если юридический советник выберет последнее, значит, укажет на необходимость доследования.

Но есть и более простое решение: разделить дела, оставить более сложное – "дело 4000" – для изучения, а по делам 1000 и 2000, похожим друг на друга, как близнецы, в течение нескольких дней предъявить обвинение в злоупотреблении служебным положением.

Иначе – тупик. Чтобы выйти из него, Мандельблит должен принять решение о предъявлении первого и, возможно, второго обвинительного заключения, не дожидаясь третьего. Подобный шаг со стороны юридического советника изменит ситуацию и отношение к ней президента Реувена Ривлина, Высшего суда справедливости, самого Мандельблита, наделив его неким дополнительным «защитным куполом», как ответчика на всевозможные апелляции. Чтобы, наконец-то, властвовать, надо разделить.

Львиные ворота перед ним. Бронетранспортер рычит. Вперед, Мандельблит, путь свободен!