Стоит ли жаловаться на элиту, если она часть нас самих?

Власть такова, каково общество. И если кто-то считает, что власть становится всё хуже, то не потому ли, что все общество потихоньку деградирует? И речь идет не о Молдове – вернее, не только о ней.

Мы жалуемся на коррупцию, на бездушие чиновников, на высокие цены и низкие зарплаты, на плохие дороги и несправедливость судебных решений. Но откуда взялись эти коррупционеры и чиновники, эти министры и судьи? Разве это инопланетяне захватили нас и устанавливают свои порядки? Разве это иноземные пришельцы сидят в чиновничьих креслах? Разве не вышли все эти люди из нашей среды? Не она ли их такими сделала? Если виноваты пришельцы – то ничего поделать невозможно. А если мы сами – то значит, есть надежда переделать себя, свое общество и воспитать другие элиты. Поэтому для начала нужно честно посмотреть на самих себя и, как это ни горько и неприятно, поговорить не о том, какие мы хорошие (это мы и так знаем), а о собственных недостатках. И это станет первым шагом на пути к выздоровлению.

***

Не приходится сомневаться, что мир пришел в экономический и моральный упадок. Если это было бы не так, мы бы не стояли сейчас на пороге ядерной войны, в коловорот которой нас толкают два непримиримых конфликта, на Донбассе и в секторе Газа. Настоящие и глубокие причины мировых войн, как нас учили в школах и университетах, это неравенство доступа к ресурсам населения мира. Молдаване не воинственная нация, немногочисленная молдавская армия давно уже ни на кого не нападает, за всю свою историю Молдова чужих земель не приобретала, колоний не имела, пиратством не занималась. Наоборот, только теряла своё. Может поэтому и относится сегодня к странам с низким и ниже среднего уровнем дохода населения, которое не имеет нормального доступа к энергетическим источникам, информации и услугам, необходимым для принятия осознанных решений в экономическом развитии.

Когда в 1999 году меня выбрали примаром обычного среднего молдавского села, две самые большие и острые проблемы, с которым я столкнулся были задолженность по зарплате учителям и отсутствие отопления в общественных учреждениях. Топить как раньше большой центральной котельной, которая проглатывала уголь КАМАЗ-ами, было безумно дорого, денег в бюджете - кот наплакал, а осень была уже на носу, а там и зима. Бог с ними, с помещениями примэрии, библиотеки и Дома культуры, все село с содроганием гадало, что будет с детишками в промороженных классах и в детсаде. Вопрос мы кое-как решили в конце концов, построив не совсем современные, зато автономные котельные. Этим примером я хотел лишь подчеркнуть, что в условиях неразвитого государства и глубоких экономических кризисов, а именно такой наступил в Молдове после распада СССР, первый удар приходится по доходам населения и по образованию. Нет нужды доказывать, насколько низко упали экономические показатели этих двух секторов в 90-годах, некоторые источники указывают, что после декларации независимости, до введения национальной валюты, рубль обесценился более чем на 200%.

От экономического кризиса 90-х мы ещё не оправились, эксперты говорят, что ВВП Молдовы в 2023 году все еще не достиг уровня, который был в конце 1980-х годов. Молдаване смогли исправить положение в своих семьях лишь отправившись за высокими заработками за границей, а образование поддерживалась государством по остаточному принципу. Весь этот кипящий страстями котел общественной жизни за последние 33 года мы по праву назвали борьбой за выживание. О каких цивилизованных правилах и о каких идеалах общества можно говорить во время безрассудной борьбы за право на кусок хлеба и места под солнцем? От безысходности и по глупости простые молдаване занялись совершенно беспутным и мало полезным делом: разобрали и потащили домой по кирпичу свои прекрасные когда-то животноводческие фермы, а также последние трубы уникальной общереспубликанской ирригационной системы. В то же время деловые люди кидали друг друга, а чиновники предавались коррупции. Некоторые исключения лишь подтверждали закон джунглей. Мало кто искал спасения внутри страны, все ждали какого-то досрочного второго пришествия, и таким образом Молдова потихоньку свыклась с идеей сдать только что полученную независимость и суверенность, дать развод обедневшему Кремлю и вновь выйти замуж за богатый и процветающий Запад.

Есть страны, где элиты воспитываются веками, это старинные аристократические семьи и кланы, и, как говорил классик марксизма-ленинизма, страшно далеки они от народа. Поэтому народу и нет смысла ждать от них какого-либо понимания своих интересов. Но наша новая национальная элита практически целиком вышла из самой что ни на есть народной гущи. Дети крестьян - это люди, составляющие костяк руководства страны и её бюрократии. Но помыслы и главные направления деятельности большинства из новой элиты идут не от народных наставлений и не от наказов избирателей, а от инструкций, как у нас говорят, Вашингтонского и Брюссельского обкомов, главным образом из разветвленных учреждений Фонда «Открытое общество» Джорджа Сороса.

Политологи доказали, что деятельность этой организации подрывает суверенитет стран, в которые она вмешивается, а финансируемые Соросом инициативы и проекты часто идут вразрез с местными традициями и культурными особенностями. За три десятилетия работы Фонд “Сорос-Молдова” потратил в Молдове около 140 миллионов, как показывает сайт этой организации. За эти деньги Сорос сумел воспитать свои руководящие кадры для Молдовы, а также тех, которые бы давали твердую оценку деятельности власти. Сорос формирует молдавские правительства, и он же платит социологическим службам и прессе, чтобы комментировать их деятельность. Не секрет, каким образом была заделана политическая почва под решение этих задач. Самые большие деньги фонда идут в так называемые элитные НПО, которые задают тон общей деятельности гражданского общества. Лидеры этих организаций высказываются публично по самым важным вопросам экономики, юстиции, печати, внешней политики. Это не мнения, а рекомендации, которым власти следуют как руководствам к действию. Затем часть лидеров этих НПО занимают места в руководстве страной. Пожалуй, так не было только в первые годы становления “Сорос-Молдова” и во время правления Воронина. “Сорос-Молдова” - передаточный ремень воли коллективного Запада руководящим элитам Молдовы. Конечно, нельзя отрицать частичную полезность, которую приносит населению некоторые проекты Фонда, к примеру в энергетической области. Но судят по итогам: если поставить на чашу весов добро и зло, которые причинила нам эта организация за три десятилетия, получится на бэнуц пользы и на сто леев вреда.

Но почему не граждане Молдовы, а чужаки делают погоду в нашей стране? Ведь виноваты в этом мы с вами, и надо разобраться, - почему.

Самый первый стоящий на поверхности ответ: потому что мы позволили Западу управлять нами как колонией. И именно мы оказались идеальным материалом для колонизаторов.

Во-первых, у нас экономика, ориентированная на экспорт сырья и аграрные производства, во-вторых, иерархическая социальная структура, где местная элита может быть использована метрополией в качестве социальной опоры. В-третьих, Запад навязывает нам свои культурные и образовательные стандарты, что приводит к тихому привыканию к зависимости – это у нас называется евроинтеграцией, - и мы воспринимаем метрополию как единственный источник прогресса и цивилизации.

Все вышеназванные колониальные факторы приводят к ограничению политических прав и особому правовому статусу. Демократический ЕС спокойно относится к диктаторским замашкам нынешнего правящего режима в Молдове, молдаване практически лишены возможности самостоятельно принимать решения, за нас решает Брюссель. Попытки покончить с этим унизительным статусом встречаются репрессиями, вспомните, как убрали коммунистическое правление 7 апреля 2009 года… А сейчас власти практически ограничили почти до запретов свободу печати, собраний и выборов. Это создает атмосферу страха и подчинения, что делает местное население менее склонным к революционным действиям.

Но есть более глубокий принципиальный вопрос, почему мы позволили чужакам так обращаться с нами. Вспомним, с чего мы начали здесь наше общение: с примера бедности и слабого образования. Т.е. с тех слабых и чувствительных мест нации, о которых предупреждал нас 310 лет назад наш правитель и великий ученый Дмитрий Кантемир в своей знаменитой книге «Descriptio Moldaviae» («Описание Молдовы»): «Мы пьём безбожно и плохо учимся, потому что бедны, а бедны, потому что зависимы от своих бочек вина в подвале и не любим книги». Но это те отрицательные черты характера, которые мы уже осознали и спокойно к ним относимся.

Есть ещё ряд серьезных национальных пороков, о которых нужно громко говорить и от которых можно избавиться, если только жечь их каленым железом. Возвращаясь к моему опыту главы администрации молдавского села, скажу, что люди очень плохо относится к общественному добру и общественным делам. Молдаване отличные хозяева, у многих забор и ворота стоимостью в дорогой автомобиль, который находится за этими шикарными ограждениями, у некоторых двор уложен плиткой, как в центре столицы, а сад и огород - образец для аграрной выставки мирового значения. А вот мусор они могут запросто выбросить через забор, ну, в лучшем случае на безопасное расстояние, в рыпу или в густой бурьян. На общественные работы по благоустройству местности их и арканом не затащишь. И, наоборот, пользоваться общественным задарма, даже путем насилия, нарушая закон, -пожалуйста! Молдаване подбирают все, что плохо лежит, от шпалер виноградных плантаций до дорожных знаков. Сделаем промежуточный вывод об общественном КПД молдаванина: что происходит с землей, от которой больше берешь, чем отдаешь?

Завтра уже наши дети станут министрами, но кто-нибудь может объяснить сегодня, почему некоторые молдавские подростки, в общем скромные и немного застенчивые на первый взгляд, ведут себя ночами наподобие дикарей, ломая скамейки автобусных остановок и парков и разбивая стекла осиротевших домов культуры и спортивных залов? Их не учили этому в семье? А кто же учил? Кто научит их быть немного другими, если не родители, раз мы каждые четыре года обещаем себе меняться, готовим обществу радикальные перемены?

Но хуже всего обстоит у нас дела как раз с обещаниями, точнее, с честным словом. Если вы договорились с соседями о каком-то общем деле, нет, не сходить на митинг или, не приведи господь, совершить госпереворот, а просто почистить назавтра колодец, то, несмотря на то что все клялись и божились вечером за кувшином вина прийти помочь, то наутро у одного болит голова, другого не пускает жена, а третий вообще тебя пошлет подальше, вспомнив какую-то обиду.

Конечно, есть и прямо противоположные примеры, и если бы их не было, то мы бы просто не смогли выжить! Но, согласитесь, каждый из нас становился свидетелем (или участником) подобного отношения к общему делу. И вот с такими культурно-психологическими штрих-кодами на сердце или в голове мы являемся на место работы в госучреждение, выполнять, так сказать, функциональные обязанности. Что от нас ожидать? Что ожидать от наших братьев, соседей, односельчан, добравшихся до высших эшелонов власти?

И все-таки… в чем-то мы всё-таки позитивны... Что-то более или менее положительное осталось у нас про запас, раз страна ещё держится, несмотря на наше безразличие к ней, на наше растяпстово и безответственность… Нам ещё не удалось безвозвратно рассыпать все наше общее богатство, как ртуть из разбитого термометра, хотя многие готовы при первом удобном случае разменять родину на своё собственное приватное благополучие. Ведь чем нас стали брать унионисты, когда поняли, что исторические и патриотические доводы и прочие “мосты цветов” не работают? Доказывая преимущество объединения с Румынией, они стали соблазнять нас более высокой пенсией и зарплатой, гарантированным местом в ЕС. Как бы ни хвалили молдаван за усердие и трудолюбие, они склонны-таки верить в то, что при вступлении в ЕС каждый из них получит по скатерти-самобранке и по Емелиной печке. Видно, осточертел вековой непосильный труд, который приносил далеко не желанный результат.

Итак, в чем мы сильны? Во-первых, в коммерциализации нашей лояльности. Это один из самых выгодных товаров на экспорт и почти единственная положительная фишка внешней молдавской политики. Продукт нашей однородной, неглубокой, но не показной православной веры, нашей бескрайней терпимости, которую путают с гостеприимством, черты, выработанные веками вследствие частых и беспощадных нашествий. Лояльность обеспечивает нам эффективнее, чем нейтральность милость сильных держав, низкопроцентные кредиты и гранты мировых финансовых институтов. За счет неё мы умудрились сделать невероятное: недорого купить, да на пороге ядерной войны статус кандидата в ЕС, пусть и полу-паленный!

И другой козырь, который называют как правило недостатком - кумэтризм. Мы бережем страну, как курицу, несущую золотые яйца. Мы тянем кумэтров на незаслуженные хорошо оплачиваемые бюджетные места с целью вместе нажиться. Можно вздохнуть с наслаждением если ты или кумэтру получил наконец вожделенное место примара, кадастрового начальника, таможенника, прокурора, судьи или директора автобусной станции. Не говоря уже о должности министра с невообразимой для нормального молдаванина зарплатой и не запрещенном, на практике, праве на коррупцию. В круговой поруке нет принципов, есть цель.

Я разделяю мнение, выраженное в фразе "Каждый народ достоин той элиты, которой он обладает". Это означает, что элита и народ находятся в тесной взаимосвязи, подобной симбиозу. Невозможно представить себе идеальный народ, внезапно порабощенный ужасными лидерами.

Исключения, конечно, бывают, но они скорее носят духовный или поведенческий характер. Может явиться пророк, лидер, и так далее. Но, как правило, и он приходит в ту среду, где что-то "созрело" изнутри, даже если внешне это незаметно. Нельзя представить себе абсолютно ужасную элиту и абсолютно прекрасный народ. Нет, все пороки народа обязательно отражаются в его элите. Абсолютно. Если же элита жадная, трусливая, вороватая и глупая, то, скорее всего, мы сами, мягко говоря, "не дорабатываем" в своих повседневных практиках. Данная концепция известна как теория социального мимезиса, или теория социального подражания. Народ заимствует модели поведения элиты, которая, в свою очередь, рекрутируясь из той же среды, неизбежно отражает в себе характерные черты своего народа. Безусловно, к элите всегда предъявляются более высокие требования, чем к тем, кем она управляет. Это необходимо, чтобы она служила ориентиром и задавала высокую планку, к которой должны стремиться остальные. Однако в реальности чаще всего наблюдается симбиотическая взаимосвязь между элитой и народом. Это взаимовыгодное сотрудничество, но оно же имеет и негативные последствия, которые мы можем наблюдать.

И еще один вопрос, который не перестает мучать меня. Среди молдаван много прекрасно образованных, умных, патриотично настроенных, порядочных и талантливых людей. Но становятся ли они правящей элитой? Попадают ли в ряды тех, кто вершит судьбы страны и людей? Продвигаем ли мы таких людей наверх или позволяем карабкаться на иерархические лестницы тем, кому не доверили бы сторожить даже собственный сарай?

Валерий Валявский