​Постжурналистика, или Могут ли СМИ избавиться от страха

Общественное доверие к СМИ достигло рекордно низкого уровня.

Распространенные объяснения этого кризиса включают предвзятость, поляризацию и фейковые новости. Но эти причины сами по себе являются следствием тектонического сдвига в бизнес-модели медиаиндустрии. Ответы на вопросы о будущем журналистики сегодня ищут профессионалы СМИ в рамках самых разных дискуссионных форматов.

Золотой век журналистики

Все началось с того, что из СМИ ушли рекламные деньги. Они составляли большую часть доходов медиаиндустрии до 2010-го, переломного года. До этого СМИ, которые ориентировались на покупающую аудиторию — обеспеченный средний класс — получали доход от растущей рекламы и процветали.

Рекламные деньги не говорили СМИ, что делать, они лишь выбирали медиапредприятия, поощряющие свою аудиторию покупать товары. Это, как заметили медиакритики Эдвард С. Герман и Ноам Хомский, влияло на механизм формирования дискурса, поскольку СМИ поддерживали контекст, благоприятный для потребительства и политической стабильности, и тем самым «производили согласие».

Такая бизнес-модель оказалась чрезвычайно успешной. Новостные СМИ достигли пика своей 500-летней истории. Даже региональные издания имели хорошо укомплектованные команды. Медиакапитал представлял собой значительную социальную силу. Он защищал свои интересы, свою рыночную стоимость и, следовательно, свою независимость.

Чтобы защититься от возможного давления рекламодателей на производство текстов, были разработаны профессиональные стандарты.

Достоверность рассматривалась как профессиональная добродетель, создающая широкую и преданную аудиторию, за которой следует экономический успех.

«Главная цель журналистики — предоставлять гражданам точную и надежную информацию, необходимую им для функционирования в свободном обществе, — утверждалось в заявлении Американской ассоциации прессы. — Обязательства перед гражданами также означают, что журналистика должна представлять репрезентативную картину всех составляющих ее групп в обществе. Игнорирование определенных граждан приводит к лишению их избирательных прав».

Лишь к власти журналистике следовало относиться предвзято и дотошно. Такой принцип был частью кодекса доверия, закреплялся рекламным финансированием и наделял журналистику статусом «сторожевого пса демократии», дающем ей право быть выше партийной борьбы.

Разрушение идиллии

Но появился Интернет, и он разрушил монополию СМИ на доставку рекламы. Сначала они лишились объявлений, которые перекочевали на электронные площадки. А это почти треть доходов изданий! Потом в сеть ушла корпоративная реклама: внезапно компании обнаружили, что могут напрямую и точно охватить нужную им аудиторию, полностью контролируя контент, контекст и таргетинг. А смертельный удар нанесли Google и Facebook: рекламодателям стало очевидно, что старые медиа предлагали им дорогостоящий и неэффективный метод ковровой бомбардировки по целевой аудитории.

«Брак капитализма и журналистики закончился», — написал в 2015 году историк СМИ, автор книги «Богатые медиа, бедная демократия» Роберт Макчесни. А медиакомпании бросились в погоню за цифровой аудиторией, обитающей преимущественно в социальных сетях.

Между тем пользователи соцсетей стремились находить, производить и делиться фактами, доказательствами, мнениями и опытом — всем, что могло бы вызвать интерес у других. При этом делали это так, чтобы контент становился вирусным, то есть захватывающим внимание. Так появилась альтернативная новостная среда, которая в свою очередь подтолкнула цифровой активизм и сформировала альтернативную повестку дня.

В итоге, возникла конкуренция между традиционными СМИ, которые, как правило, обслуживали устоявшиеся институты, и новыми, цифровыми медиа, многонаправленными, универсальными и колеблющимися, рожденными в живом вирусном взаимодействии. Публичная дискуссия переместилась в соцсети и начался период политизации средств коммуникации.

Пирамида против облака

С 2009 по 2014 год альтернативные повестки дня, навязанные соцсетями, стали настолько мощными, что они вызвали, по слова Мартина Гурри, бывшего аналитика ЦРУ, пишущего о взаимоотношениях политики и СМИ, «кризис власти» и «восстание общественности». Вирусный редактор взбудоражил оцифрованную аудиторию до точки политического возмущения. Вспыхнули Арабская весна и движение «Захвати Уолл-стрит», протесты за социальную справедливость в Израиле, «Возмущенных» в Испании, студентов в Греции, на Болотной в Москве, на площади Таксим в Турции…

У каждого из этих событий был свой набор причин, но все они имели несколько общих черт. Это, прежде всего, демография участников и организационная среда. Социальные сети повысили роль производителей прогрессивного дискурса: академических, богемных и активистских. А главная черта новой среды — интенсивность самовыражения в погоне за ответом — не только превратила частные разговоры в публичную активность, но и усилила эту активность до образа мышления, запустив обороты цифровых медиа до новых уровней охвата и влияния.

Традиционные СМИ попытались было конкурировать, но потом изменили принципы освещения новостей и стали послушно следовать за меняющейся моделью дискурса, приобретая собственные цифровые зависимости и даже подчиненность толпе социальных сетей. А вскоре у СМИ появились и собственный товар, и новая бизнес-модель.

СМИ взошли на баррикады

Дональд Трамп стал первой экзистенциальной угрозой, которую успешно продали СМИ. Теперь под это расхожее определение подпадают Владимир Путин, Си Цзиньпин, ХАМАС, Иран, новые вирусы, глобальное потепление – все, что выбирают медиа в качестве триггера страха. Потому что в 2016 году они поняли – именно он, человеческий страх, обеспечивает устойчивость финансовой выживаемости СМИ.

«До тех пор у СМИ не было товара, который они могли бы предложить своим аудиториям. Трамп помог это исправить, он стал этим недостающим товаром сразу после своей шокирующей победы в 2016 году, – утверждает автор книги «Постжурналистика и смерть газет» Андрей Мур. – Традиционные СМИ поняли сигнал, повысили уровень Трампа с развлечения до экзистенциальной угрозы и начали продавать страх Трампа как новый товар».

СМИ быстро научились продавать цифровые подписки и контент в качестве поддержки благородного усилия — защиты демократии от «смерти во тьме», как выразилась Washington Post. Продажи начали расти как на дрожжах. Появилась новая бизнес-модель, привлекающая подписки в качестве пожертвований на благое дело и без ограничений эксплуатирующая дихотомию любви-ненависти, восхищения-гнева.

Традиционные СМИ, желающие выжить любой ценой, стали поддерживать общественное разочарование и провоцировать поляризацию. А чтобы не только читатели, но и доноры были напуганы, возмущены и вовлечены, СМИ переключились с подачи новостей на их проверку. Парадокс, но сначала появился тот самый фэкт-чекинг, а лишь потом тренд на повсеместно присутствующую дезинформацию.

В дело вовлечены все политические спектры. Правые продают страх потери позиций, левые – страх обнищания. Новая бизнес-модель сделала СМИ агентами общественной и политической поляризации, но она же расслоила медиаиндустрию, вызвала мутацию журналистики в постжурналистику. «Журналистика хотела, чтобы ее картина соответствовала миру. Постжурналистика хочет, чтобы мир соответствовал ее картине. Она превратила СМИ в краудфандинговые министерства правды», — отмечает Андрей Мур.

Что дальше?

В начале текущего года Институт Reuters и Оксфордский институт представили итоги своего традиционного опроса СМИ, проведенного в более чем 50 странах. В нем участвовали свыше 300 цифровых изданий. Так вот только 47% редакторов, генеральных директоров и цифровых руководителей признались, что уверены в перспективах журналистики. 12% выразили крайне низкую уверенность. Их опасения касаются роста расходов, снижения доходов от рекламы и замедления роста подписки, а также усиления юридических и физических преследований на волне поляризации. Отмечалось, что волна выборов в целом ряде стран временно повысит потребление и интерес, но в дальнейшем подрыв доверия продолжится.

В противовес Radicalisation Awareness Network выступила со своим исследованием, проведенным для Еврокомиссии, в котором заявила, что «связь между СМИ и поляризацией все еще неясна», и рекомендовала практикам «сохранять верность профессии и не преувеличивать связь или усиливать негативное восприятие СМИ, что может привести к дальнейшему разъединению». «Хотя проблемы со СМИ необходимо решать, они также являются критически важным союзником и неотъемлемой частью функционирующей демократии, которую необходимо защищать», - заявили исследователи RAN.

Большинство европейских медиа действительно не готовы искать решение проблем, которые создает бизнес-модель, основанная на поддержании страха и поляризации. Вот в частности мнение группы испанских коллег, с которыми пообщался автор этой статьи: «Цифровые медиа и сети могут оказать положительное влияние на улучшение текущей ситуации, характеризующейся отсутствием плюрализма в медиа и поляризацией. Мы должны подождать, чтобы иметь перспективу, и принять во внимание, что есть и другие факторы, которые следует учитывать». Среди таких факторов были названы усиление прозрачности собственников СМИ, предоставление медиакомпаниям субсидий и институциональной рекламы, укрепление отраслевых ассоциаций и союзов.

Однако есть и другая тенденция. В 2015 году крупнейшее китайское информационное агентство Синьхуа инициировало создание медиафорума высокого уровня для обмена мнениями между СМИ стран, которые пытались искать ответы на процессы, происходящие в медийной сфере и предупредить их негативные последствия. Китайские журналисты исходили из необходимости возвращения правдивой и свободной от политической ангажированности интерпретации событий и объективной аналитики.

Первый форум объединил представителей Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР – государств, создавших БРИКС. Но в этом году его участниками стали представители уже 45 стран. Причина столь широкого представительства и интереса в том, что главной задачей саммита (в этом году он проходил 14-15 сентября в Москве) стало противодействие информационным угрозам.

Так называемый глобальный Юг решил противопоставить поляризации стабильность сотрудничества и технологическое взаимодействие стран объединения. «СМИ стран БРИКС должны непрерывно расширять обмены и сотрудничество, делать более значимым свое право голоса, сообща выступать единым голосом, способствуя формированию более честного и справедливого международного общественного мнения», - заявила на пленарном заседании Медиасаммита глава Южно-Африканской вещательной корпорации Номса Чабели.

«Обмены и сотрудничество пойдут на благо справедливой экономики», - заметил директор бразильской CMA Group, специализирующейся на распространении информации об агропродовольственной сфере, Жозе-Хуан Санчес. Он отметил, что «представителям СМИ стран БРИКС нередко чинят препятствия, игнорируя истину, что усилия по донесению информации не должны подвергаться влиянию». «Мы хотим быть частью игры влияния, но играть честно», - добавил господин Санчес.

(Не)новая (не)нормальность

Нет сомнений, что лет через 10 журналистика изменится до неузнаваемости. К этому ее подталкивают не только технологии с использованием искусственного интеллекта, но и происходящее переустройство мира. Он, вероятнее всего, станет многоцентричным, позиции гегемонии с центром на Западе ослабнут и вырастет запрос на международное сотрудничество без вмешательства во внутренние дела отдельных государств, а, значит, на объективную, правдивую интерпретацию происходящих событий через СМИ.

Такой формат отношений пытается заложить БРИКС, пока среди его оппонентов достигает точки кипения война цензуры. «В США бушует жаркий конфликт по поводу цензуры, дезинформации и свободы слова. В Англии полиция блокирует свободу слова и арестовывает граждан, которые публикуют в сети неугодные мнения. Европейский союз принял Закон о цифровых услугах, который еще больше ограничит спектр мнений под предлогом борьбы с дезинформацией, — перечисляет в своей последней статье автор книги «Культурная революция в Америке» Кристофер Ф. Руфо. — Подавление инакомыслия — вот конечная цель. Что будет дальше? Институты, поддерживающие цензуру, во имя спасения демократии разрушат саму демократию. Мы можем наблюдать этот переход в реальном времени: от мягких версий цензуры, таких как политически мотивированная проверка фактов, к более агрессивным средствам, таким как ограничение рассказов диссидентов, и до самой крайней формы - арестов и экспроприации».

Фактов добавляют рассказы в кулуарах 7-го Медиасаммита БРИКС. Помимо латиноамериканских, азиатских и африканских журналистов там оказалось немало европейцев. По их словам, репортажи из России востребованы на Западе, поэтому западные журналисты стремятся в эту страну, однако встречают преграды на родине. Подобно коллегам, которые так и не попали вопреки профессиональному интересу на недавно прошедший во Владивостоке Восточный экономический форум, их предупреждают, что поездка будет на собственный страх и риск, так как консульской поддержки они не получат. Многих это останавливает.

Впрочем, как констатировали Институт Reuters и Оксфордский институт по итогам своего отраслевого опроса, «войны в Украине и на Ближнем Востоке, а также изменение климата, последствия пандемии и экономический спад оказали беспрецедентное давление на редакции новостей в прошлом году, и это неослабевающее давление, по всей видимости, продолжится».

Петр Дарий